Nov. 11th, 2005
Себе, через пятнадцать лет
В твои тридцать пять, Вера, будет 2021 год. У тебя будет одиннадцатилетний сын Сережа, Вера, твоей маме будет семьдесят пять. Если будет вообще. Ты будешь пахать, Вера, от зари до зари, будешь тихонечко клясть все на свете; у тебя будут мешки под глазами, похожие на высохшие чайные пакетики, и первая седина; ты никогда в жизни не красила волосы, Вера, но вот тут, возможно, придется. Те, кто составляет сейчас твою жизнь, Вера, к тридцати пяти переженятся, разъедутся, обрюзгнут и станут мелочны; с самыми близкими вы будете видеться раз в полгода и невесело пошучивать, надираясь.
У тебя будет свой дом, Вера, да, и все в нем будет как ты хочешь. Твой сын будет красив, кареглаз и упрям, будет задавать тебе вопросы, от которых у тебя перехватит дух; это будешь ты в детстве, только ускоренная в пятьдесят раз; ресницы неимоверной длины, колени в запекшихся ссадинах; уроки за одну перемену; раздолбай и задира. Его отец, которого ты как раз встретишь года через четыре, к тому времени уже станет матёр, но будет также высок и скуласт, будет давно жить с другой, маленькой, смешливой и крашеной, и может быть, Вера, ты даже все еще будешь любить его, хотя дай Бог, чтобы нет.
Ты будешь вспоминать вот это время, Вера, как что-то совершенно потустороннее, киношное, пригрезившееся; ты будешь перечитывать, пересматривать, и, знаешь, брови и уголки губ у тебя будут вскидываться - и опадать, расцветать - и вянуть; у тебя будет материнская нежность ко мне-нынешней, такая, знаешь, умиленная боль; тебе будет страшно оттого, что это было настолько недавно. Тебя будет покалывать то, что ты не оправдала своих же собственных надежд; ты будешь говорить мне-сейчашней: прости, но я правда не думала, что жизнь такая непростая штука; я расплескалась, детка, растратилась, но тут на каждом повороте нужно расплачиваться куском себя, не жди от меня многого, детка, пожалуйста, я слабая, ты же знаешь, я делаю что могу.
Ты никогда не будешь смеяться над теми, кого я люблю сейчас; здесь я верю тебе; я тоже не смеюсь над теми, кого любила в одиннадцать лет. И над тем, что я думала и что писала - я знаю, что ты меня не предашь.
И ты еще даже будешь ничего, Вера, тебе будут звонить всякие гнусавые дяди из рекламных агентств и банков и звать тебя на свидания; тебе будут слюняво целовать руки, Вера, и даже звать замуж; ты периодически будешь спать с питерпэнистыми - питерпенными? - молоденькими мальчиками, челки, рельефные руки, кубики на животе, манера драматически курить; ты будешь одна, Вера, как и сейчас, и раньше, и всегда была; как твоя мать, которая так никогда и не.
Ты многое поймешь, Вера, тебе через многое придется пройти; твои любови будут куда кровавее твоих нынешних сладких пыточек, твои деньги перестанут быть беспечной сотней рублей на кофе и хачапури, они мутируют, вывернутся из рук и будут дергать тебя за ниточки, как марионетку; ты будешь знать себе истинную цену, Вера, но никто никогда не даст тебе такой; тебе не нужно будет уже ничего никому доказывать, ты перестанешь беситься из-за чертового возрастного шовинизма "подрасти-узнаешь", "вот я посмотрю на тебя лет через пяток" - ибо это само будет уже лет через десяток; но с этим уйдет многое, какой-то вот этот нервный азарт, болезненное счастье, бритвенная натянутость струн; ты станешь много, много спокойнее, Вера, ибо твои надежды, вместо нынешних сияющих Эверестом, станут приземистей, проще и немногочисленней; ты будешь страшно любить вот таких вот восторженных девочек, как я, Вера, ты будешь их радовать, кормить их, безденежных, тортами и искать у них в глазах что-то такое, что я сейчас вижу в зеркале - далекое, манящее, призрачное, будто жемчужина под толщей воды.
Под толщей воды ничего нету, кроме водорослей, камней и утопленников, Вера - ты это уже будешь знать; я еще не знаю, я еще верю, верю.
Я тебе прощаю то, что не будет давать тебе покоя. Мы перфекционистки, Вера, и редко что бывает так, как мы задумали; я нас знаю, мы напридумываем, накрутим, наобещаем себе, и так больно падать потом с башен этих чертовых воздушных замков; ты - результат математической погрешности моих собственных мечт; а она велика, ты же знаешь, у меня всегда было плохо с математикой.
Будь умницей, Вера, хоть ты из нас - будь, пожалуйста, умницей. Сереже привет.
До встречи.
Nov. 11th, 2005
